Cиндром дефицита внимания и гиперактивности у детей: современные взгляды на этиологию, патогенез, подходы к коррекции

Рис.1. Данные позитронной эмиссионной томографии у пациентов с СДВГ (архив Бруклинской Национальной Лаборатории).

Кроме того, близнецовый метод демонстрирует значимость наследственности в фор-мировании клинических проявлений синдрома дефицита внимания и гиперактивности у де-тей. В то же время появляются первые данные генетического анализа, которые указывают на возможный полиморфизм генов DAT1 и DTR4 у детей с СДВГ. Позже с помощью молеку-лярной генетики были выявлены DBH и DRD5 как потенциальные факторы развития СДВГ наряду с другими участками хромосом (16р13) [9, 20, 22].

В конце 90-х опубликованы данные мультимодального терапевтического исследова-ния NIMH, систематизация данных которого позволяет сформулировать диагностические критерии и определить основные подходы к лечению СДВГ. В 2002 году 84 эксперта между-народного уровня ставят свои подписи под Международным Консенсусом по СДВГ, озвучи-вая в аннотации к данному документу свою цель: устранить разногласия в научной среде, препятствовать искаженному толкованию в научно-популярной литературе и средствах мас-совой информации самого понятия «синдром дефицита внимания и гиперактивности», взглядов на его этиологию и способы коррекции. Цель достигнута не была. В марте 2004 «Clinical Child and Family Psychology Review» публикует документ под названием «Critique of the International Consensus Statement on ADHD», в котором группа из 34 ученых обвиняет создателей Консенсуса в необъективности и заангажированности. Предлагаются альтерна-тивные взгляды на этиологию синдрома. Но главным камнем преткновения становится целе-сообразность использования психостимуляторов и антидепрессантов у пациентов СДВГ. По-иск «золотой середины» не прекращается по сей день [18].

Эпидемиология. Распространённость СДВГ по данным разных эпидемиологических исследований колеблется в чрезвычайно широком диапазоне – от 0,5 % до 26 %. Эксперты видят причину таких различий не только социальной и культурной специфики разных стран, принимавших участие в исследованиях, но и в методологии постановки диагноза – отсутст-вии единых стандартизованных критериев и маркеров. Кроме того, многие коморбидные состояния и психиатрические заболевания имеют симптоматику, близкую к СДВГ, что мо-жет приводить к высокой частоте ошибок при постановке диагноза [10, 21].

Нейробиологическая природа СДВГ. Современные представления об этиологии синдрома дефицита внимания с гиперреактивностью позволяют утверждать, что он имеет генетическую опосредованность в 40-75 % случаев [9, 10, 22].

Заболевание по своей сути является полиэтиологичным и полипатогенетичным. Осно-ву составляют морфометрические особенности ЦНС (мозжечка, базальных ганглиев и др.), поражение префронтально-стриато-таламокортикальных структур. Имеются данные о вовле-чение в патологический процесс нисходящих проекций катехоламинергических и серотони-нергических нейронов. Большинство авторов сходится во мнении, что биохимическим суб-стратом патогенеза СДВГ являются нарушения катехоламинового обмена (дофамина, норад-реналина) и обмена глюкозы. С точки зрения молекулярной генетики, гены, мутации кото-рых установлены у пациентов с СДВГ, являются регуляторами дофаминового обмена. Кроме того фиксируются изменения распределения нейротрансмиттеров в определенных участках мозга у пациентов с СДВГ [10].

Сторонники Консенсуса 2002 (Barkley R. et аl.) считают, что средовое воздействие яв-ляется вторичным. Влияние отдельных социальных факторов остается недостаточно изучен-ным. Максимальная доказательная база накоплена в отношении повышения риска рождения ребенка с синдромом дефицита внимания и гиперактивности у матерей, которые во время беременности курили и употребляли алкоголь. Рассматривается значение таких факторов, как недоношенность, морфофункциональная незрелость, задержка внутриутробного разви-тия, резус-конфликт, кровоизлияние в мозг, воздействие на плод инфекционных патогенов, гипоксии и различных токсикантов [21, 22].

Среди постанатальных эндогенных факторов может иметь значение нарушение функ-ции щитовидной железы и других эндокринных органов, а среди экзогенных – искусствен-ное вскармливание, алиментарные дефициты, избыточное потребление сахара, употребление продуктов, содержащих экстрактивные вещества, консерванты и красители. Кроме того, имеются данные что нерациональная терапия СДВГ как медикаментозными так и немедика-ментозными методами может приводить к усугублению клинической симптоматики [7, 8].

Оппоненты авторов Консенсуса по СДВГ (Timimi S. et al.) считают данные о нейро-биологической природе синдрома недостаточно убедительными и указывают на тот факт, что за 30 лет активных исследований так и не были выделены единые маркеры, которые по-зволили бы создать медицинские тесты для адекватной диагностики. Подвергается также сомнению специфичность изменений при проведении КТ, МРТ и генетических тестов у де-тей с СДГ. Кроме того, данная группа авторов утверждает, что влияние средовых факторов на развитие СДВГ незаслуженно недооценивается или замалчивается [18].

Сторонники психиатрической природы СДВГ считают значимыми для его формиро-вания имитационное поведение детей, специфические паттерны воспитания в семье, наличие эмоциональных сложностей в отношениях между родителями, воспитание и проживание в детских коллективах закрытого типа [18, 23].

Указывается также на неоднозначность оценки адекватности не только в разных куль-турных средах, но и внутри одного и того же социума в разные временные периоды. Все это осложняет проведение грани между «нормальным» и «патологическим» в поведении детей. Крайней точкой зрения является полное отрицание существования СДВГ как медицинской проблемы, отнесение ее в разряд социальных, педагогических и психологических.

Однако, такие авторитетные врачебные объединения как Американская Академия пе-диатрии, Американская Ассоциация Психологии, Американская Академия детской и подро-стковой психиатрии, ряд европейских ассоциаций признают синдром дефицита внимания с гиперактивностью действительной медицинской проблемой, требующей эффективной диаг-ностики и коррекции [9, 19, 20].

Классическая триада СДВГ. Клинические проявления СДВГ вариабельны и неспе-цифичны. Они могут возникать у абсолютно здоровых детей на разных этапах нервно-психического развития. Несмотря на то, что определенные поведенческие особенности могут наблюдаться даже у ребенка первого года жизни, диагноз становится правомерным лишь после достижения 5-6-летнего возраста. Именно к этому возрасту у большинства детей фор-мируется способность контролировать свое поведение в обществе, подчиняя его стандарт-ным требованиям. Незрелость определенных мозговых структур у ребенка с СДВГ делает такой контроль невозможным, что существенно ограничивает их способность к восприятию информации, формированию новых навыков.

Симптомы, характерные для СДВГ, принято разделять на три группы: невниматель-ность, гиперактивность и импульсивность (табл. 1-3).

В зависимости от преобладания в клинической картине тех или иных симптомов вы-деляют три основных типа СДВГ:

• с преобладанием невнимательности (ранее обозначался как СДВ);
• с преобладанием гиперактивности и импульсивности;
• комбинированный, наиболее распространенный тип.

В настоящее время считается, что проявления СДВГ могут сохраняться у пациента и во взрослом возрасте, хотя их интенсивность обычно снижается. Чаще всего сохраняются проявления невнимательности. Обычно они обнаруживаются впервые у детей при постанов-ке конкретных задач во время обучения, однако и у взрослых проявления невнимательности создают проблемы на работе и в социуме.

Симптомы гиперактивности обычно заметны ранее других у пациентов с СДВГ. В раннем детстве они проявляются чрезмерном движении, постоянных прыжках, неспособно-сти играть в настольные игры. В школе такие дети не могут усидеть на одном месте. У взрослых и подростков гиперактивность может трансформироваться в неутомимость, нелю-бовь к выполнению пассивных заданий, «сидячей» работы.

Импульсивность в любом возрасте может приводить к случайным столкновениям с людьми и предметами, осложнению социальных контактов вследствие выкрикивания, пере-бивания собеседника и т.п.

Все описанные симптомы могут периодически проявляться у большинства здоровых детей, но пациента с СДВГ такие проявления носят систематический характер, возникают в любом окружении и создают серьезные проблемы в обучении. Для постановки диагноза СДВГ необходимо наличие данных клинических проявлений на протяжении минимум 6 ме-сяцев.

Наибольшую проблему для адаптации ребенка в социальной среде создают такие на-рушения обучения, как неспособность складывать буквы в слоги и слова, а слова в связанные предложения (дислексия), неспособность выполнять простые математические задания (дис-калькулия), неграмотное и неразборчивое написание текстов (дисграфия). У пациента с СДВГ речь может быть чрезмерно экспрессивна, неразборчива. Иногда отмечается заикание. Ребенок с СДВГ часто неуклюж и неловок в движениях (табл. 4).

У детей СДВГ может наблюдаться широкий спектр коморбидных состояний (табл.5), выявление которых подтверждает нарушения мозговой деятельности и наличие нейробиологической природы у патологических поведенческих реакций. С другой стороны, наличие проявлений неврологических и психиатрических заболеваний всегда ставит вопрос, не являются ли поведенческие нарушения частью клинической картины основного заболевания.

Наличие СДВГ даже без коморбидных состояний значимо повышает риск дивиантно-го и антисоциального поведения, особенно в подростковом возрасте.

Терапевтические подходы. 

Поскольку СДВГ представляет собой достаточно распространенный комплекс про-блем, ассоциированных с нарушениями развития ребенка и протекающих на фоне множества коморбидных состояний, подход к ее решению должен быть мультидисциплинарным и рас-считанным на длительный срок.

Краеугольными камнями такого подхода являются:

• «психообразование» — информирование и консультирование в области СДВГ детей, родителей, учителей, воспитателей и др.;
• психологические и поведенческие вмешательства;
• социальная поддержка (объединения родителей, финансовая помощь, реабили-тация и т.п.);
• соответствующие образовательные стратегии и поддержка в школе, включаю-щие помощь детям с нарушениями координации;
• решение о необходимости и выбор рациональной фармакотерапии.

Длительность терапии (месяцы и даже годы) требует постоянного участия и инфор-мированного подхода от врача общей практики при условии координации его действий с «узкими специалистами» (психиатром, неврологом, педиатром, психологом).

Поведенческие вмешательства. Стратегии коррекции поведения показали свою эф-фективность при одновременном проведении превентивных мер как в школе, так и дома. Такая коррекция должна проводиться на постоянной основе и быть направленной на упро-щение, сокращение заданий, точную формулировку их основных моментов. Следует отме-чать позитивные и негативные моменты в поведении ребенка, при этом на допущенную ошибку стоит лишь указать с акцентом на ее причину и способ устранения, в то время как любые достижения и успехи ребенка с СДВГ должны всемерно поощряться взрослыми. Имеет значение правильная организация внешкольных занятий, ведение школьного и до-машнего дневника. Первичным в данных стратегиях должно быть создание индивидуальных программ обучения и правильная организация работы с такими детьми [5, 17].

Проведенные исследования показали, что одновременное использование поведенче-ских стратегий в школе и дома дает возможность сократить симптомы СДВГ, снизить риск неповиновения ребенка, повысить его самооценку и улучшить академическую успеваемость. При этом использование индивидуальной когнитивной терапии не имеет особого успеха. Более того, проведение поведенческих вмешательств на фоне фармакотерапии СДВГ позво-ляло не только повысить ее эффективность, но и снизить дозу применяемых препаратов. Комбинированная терапия СДВГ обеспечивает также более высокий лечебный комплаенс – приверженность пациентов проводимой терапии.

Социальная поддержка. Дети и молодые люди, страдающие СДВГ, живут в состоя-нии постоянного стресса из-за неосведомленности общества в ситуации, предвзятого отно-шения, особенно при наличии коморбидных расстройств. Далеко не каждая семья способна обеспечить адекватную психологическую и экономическую поддержку таким пациентам. Это привело к созданию во многих странах объединений взаимопомощи детей с СДВГ и их родителей. Существует также необходимость в разработке дифференцированных стратегий социальной реабилитации и оказания финансовой помощи, поскольку курсы фармако- и психотерапии таких пациентов достаточно дорогостоящи [17].

Контакт с педагогами. В основу взаимоотношений между работниками системы об-разования и здравоохранения должна быть положена постоянная просветительская деятель-ность последних, направленная на информирование и обучение учителей в вопросах этиоло-гии, клиники СДВГ. Обычно такая работа осуществляется в форме лекций и встреч специа-листов в области СДВГ с педагогами школ. Потенциально позитивным для контроля за хо-дом терапии был бы индивидуальный контакт с педагогами конкретных пациентов с СДВГ, однако технически это достаточно сложно осуществимо. Кроме того, существует мнение, что такое общение врача и учителя может смутить и взволновать ребенка, негативно влияя на динамику клинических симптомов.

Коррекция питания. Несмотря на то, что доказательная база нутритивных подходов к коррекции СДВГ достаточно слаба, данная стратегия имеет достаточно много сторонников. Наиболее активно обсуждается вопрос о необходимости исключения из питания продуктов, содержащих синтетические красители и консерванты. Существую в научной литературе ука-зания на необходимость ограничения поступления сахара и природных салицилатов в орга-низм ребенка с симптомами СДВГ. Разработана даже так называемая низкосалицилатная диета Файнголда, предусматривающая исключение из питания продуктов, содержащих нату-ральные салицилаты: яблоки, абрикосы, вишня, ежевика, малина, клубника, крыжовник, ви-ноград, изюм, цитрусовые, нектарины, сливы, огурцы, помидоры, орехи и т.д. Однако при использовании такого подхода чрезвычайно высок риск развития гиповитаминозов, наруше-ний функциональной активности желудочно-кишечного тракта, что требует проведения до-полнительной медикаментозной коррекции [7, 16, 19].

Многие авторы рекомендуют ограничить употребление в пищу мороженого, маргари-на, мучных изделий промышленного производства (кроме хлеба), конфет, жевательной ре-зинки, джемов, желе, копченых колбас, сосисок и т.д., исключить из рациона газированные напитки и даже все виды чая. Указывается также на положительное влияние гипоаллерген-ных диет.

Диеты с резкими ограничениями зачастую имеют низкий уровень комплаентности среди детей и подростков с СДВГ. Кроме того эффективность диетотерапии данных клини-ческих состояний не подтверждена достаточной доказательной базой, что позволяет считать вопрос разработки оптимальных подходов к диетотерапии открытым. Однако высокая стои-мость и риски осложнений при терапии психостимуляторами вынуждает искать более деше-вые и эффективные методы помощи пациенту с СДВГ.

В настоящее время многие исследователи считают, что основное требование к пита-нию ребенка СДВГ – его полноценность, обеспечение организма ребенка основными макро-  нутриентами.

Витаминотерапия часто используется в комплексном лечения СДВГ, особенно при назначении «дефицитных» диет [1]. В середине предыдущего столетия в некоторых странах использовалась тактика «мегавитаминизации»: назначение витаминных препаратов (ниаци-намида, аскорбиновой кислоты, кальция пантотената и пиридоксина) в дозах, многократно превышающих физиологическую потребность). Однако Cott A. (1977) и Varley C. (1984) про-демонстрировали, что такая тактика («ортомолекулярный» подход) не приводит к значитель-ному уменьшению выраженности СДВГ, но может вызывать токсические эффекты (гиперви-таминозы) [13, 19]. В настоящее время отдается предпочтение использованию физиологиче-ских доз аскорбиновой кислоты, витаминов В6 и В12, фолатов – витаминов, позитивное влияние которых на созревание и функционирование ЦНС является наиболее признанным [1].

Имеется опыт положительного применения при СДВГ поливитаминных препаратов с лецитином (последний принимает активное участие в процессах переноса через биологиче-ские мембраны физиологически активных веществ, включая витамины) [8]. Кроме того, не-которые авторы указывают на положительные эффекты саплиментации омега 3 полинена-сыщенных жирных кислот и на необходимость дотации магния как элемента, защищающего клетку от стрессовых воздействий [1].

Фармакотерапия.

Психостимуляторы (метилфенидат, декстроамфетамин, пемолин). В настоящее вре-мя максимальной доказательной базой среди фармакологических препаратов применяемых в мире для терапии СДВГ обладают психостимуляторы [9, 10, 14, 17]. Достаточное число про-веденных исследований в разных странах мира демонстрирует снижение частоты и интен-сивности клинических проявлений СДВГ при назначении психостимуляторов короткого действия. Сторонник широкого назначения психостимуляторов считают, что возникающие при их приеме побочные эффекты предсказуемы и редко имеют серьезный характер. В на-стоящее время имеются данные о снижении аппетита, потенциальном отставании в росте, нарушениях сна, головной боли, головокружении и боли в животе. Реже встречается тревож-ность, раздраженность, плаксивость, появление или усиление моторных тиков.

Несмотря на то, что некоторые дети хорошо переносят длительный прием психости-муляторов, частота неэффективности терапии или чрезмерных побочных эффектов, приво-дящих к отмене препаратов может достигать 30 %. Комплаенс терапии психостимуляторами может снижать необходимость повторных приемов препаратов в течение суток, особенно если прием максимальной дозы необходимо осуществить в дневное время суток, когда ребе-нок находится в школе. В некоторых странах доступны формы метилфенидата с замедлен-ным высвобождением действующего вещества, которые имеют преимущества перед корот-кодействующими аналогами при сопоставимой эффективности, продемонстрированной в контролируемых испытаниях [17].

В средствах массовой информации активно обсуждается вопрос о потенциальном раз-витии зависимости от приема психостимуляторов, однако большинство специалистов в об-ласти СДВГ считают такой риск преувеличенным. Боле того, существуют исследования, до-казывающие, что прием психостимуляторов снижают приема наркотиков в подростковом возрасте. Тем не менее, так называемые «риталиновые войны» в СМИ продолжаются [18].

Психостимуляторы в настоящее время в большинстве стран рекомендуются как пер-вая линия фармакотерапии при наличии симптомов СДВГ у детей, однако в Украине данная группа препаратов недоступна.

Трициклические антидепрессанты (имипрамин, дезипрамин) применяются в неко-торых странах как вторая или альтернативная линия терапии СДВГ, рекомендуемая преиму-щественно пациентам при неэффективности или плохой переносимости психостимуляторов. Однако их использование ограничивается высокой частотой побочных эффектов, в том числе кардиотоксичностью [18]. В Украине большинство препаратов данной группы имеет возрас-тные ограничения назначения 15-18 лет.

Из других препаратов, используемых в терапии СДВГ, особенного внимания заслу-живают модуляторы продукции и обратного захвата дофамина и серотонина. На укра-инском рынке данная группа препаратов представлена атомоксетином. Преимущества дан-ного препарата состоят в однократном приеме в течение дня, длительном действии, позитив-ном воздействии на настроение, снижении тревожности и улучшении сна. Кроме того, дан-ная терапия способствует повышению самооценки ребенка, его социальной адаптации в школе и семье [18]. Применение данного препарата требует длительного приема (минимум 6 месяцев) и является достаточно дорогостоящим, что требует решения вопросов социальной поддержки пациентов.

В странах, где терапия психостимуляторами и трициклическими антидепрессантами недоступна, достаточно широкое применение в терапии СДВГ у детей нашли препараты нейрометаболического и ноотропного действия [2, 3, 4, 6, 8]. Их использование основыва-ется на данных о позитивном влиянии на интеллектуально-мнестические функции и нейро-протекторных эффектах. Среди препаратов данной группы особое место занимают произ-водные гамма-аминомасляной кислоты (ГАМК). ГАМК, являясь естественным метаболитом с функциями тормозного нейромедиатора, оказывает благоприятное воздействие на энерге-тику нейрона, нейродинамику, мозговое кровообращение. Таким образом достигается соче-тание успокаивающего и мягкого психостимулирующего действия. В чистом виде экзогенно введенная ГАМК не проникает через гематоэнцефалический барьер (ГЭБ), что привело к созданию целого ряда комплексных соединений, наибольший интерес из которых для тера-пии СДВГ представляет гопантеновая кислота.

По своей химической структуре гопантеновая кислота (ГПК) представляет собой кальциевую соль D(+)-пантоил-гамма-аминомасляной кислоты и является гомологом D(+)-пантотеновой кислоты (витамина В5), в которой бета-аланин замещен на ГАМК. Благодаря присутствию в молекуле пантоильного радикала ГПК проникает через ГЭБ и оказывает вы-раженное воздействие на функциональную активность ЦНС.

Кальция гопантенат является естественным метаболитом ГАМК в нервной ткани в от-личие от других ГАМК-производных. Характерными особенностями ГПК следует назвать накопление и длительное присутствие в головном мозге (преимущественно в коре, мозжечке, стриатуме), а также специфическое взаимодействие с одним из подтипов ГАМК-рецепторов в мозге – ГАМК-Б-рецепторами. Данные рецепторы опосредуют пролонгированные ГАМК-зависимые реакции в ЦНС, запускающие процессы комплексного взаимодействия различных нейромедиаторных систем. Активацией ГАМК-рецепторов определяется также наличие у ГПК необычного для ноотропов свойства – противосудорожной активности, а также мягкого седативного и анальгетического эффектов. Также, возможно, опосредован через ГАМК  еще один важный компонент действия ГПК – активация синтеза ацетилхолина. Кроме того, име-ются данные о наличии у ГПК сродства к  Д2-дофаминовым рецепторам, которые задейство-ваны в регуляции когнитивной сферы. Воздействие на них повышает уровень дофамина, на-рушения обмена которого, по мнению ряда исследователей, являются основой нейрометабо-лической природы СДВГ.

Описанные механизмы обуславливают нейрометаболические эффекты ГПК (повыше-ние энергетического потенциала нейронов, накопление АТФ и АДФ, активация тканевого дыхания, улучшение утилизации глюкозы, стимуляция белок-синтетических процессов в нейронах). Улучшение метаболизма в ЦНС дает возможность реализовать нейропротектор-ное действие ГПК: повысить устойчивость нейронов к гипоксии; нормализовать обменные процессы в стенке церебральных сосудов (антиспастическое действие); обеспечить мембра-ностабилизацию.

Уже несколько десятилетий кальция гопантенат широко применяется неврологами, психиатрами, педиатрами в комплексной терапии церебрального паралича у детей, эпилеп-сии, гиперкинезов, нейрогенной дисфункции мочевого пузыря, а также при задержке умст-венного развития [2, 6]. Среди показаний к его назначению – синдром дефицита внимания с гиперактивностью у детей [3, 4, 7].

В настоящее время гопантеновая кислота представлена на отечественном фармацев-тическом рынке под торговым названием «Когнум» (ПАО «Киевский витаминный завод»). Суточная доза «Когнум» для детей 3-12 лет составляет 25-50 мг/кг массы тела в 2-3 приема. Разовая доза может достигать 250-500 мг. Препарат назначают по «схеме трапеции»: нара-щивание дозы 7-12 дней, поддерживающая доза 1-4 месяца, снижение дозы 7-8 дней. Обычно ответ на терапию наступает к 14 дню. Курс терапии можно повторить через 3-6 месяцев.

Препарат «Когнум» крайне редко вызывает аллергические реакции, обладает мини-мальной токсичностью, не оказывает отрицательного влияния на состояние крови и внутрен-них органов, не вызывает местнораздражающего действия, что дает возможность его безо-пасного и длительного применения.

Резюме. В наблюдении за пациентом с СДВГ в большинстве стран решающая роль принадлежит врачу общей практики, поскольку коррекция поведения, питания, медикамен-тозная терапия таким детям проводится на постоянной основе в течение многих лет. Одна из наиболее сложных задач для педиатра и врача общей практики – распознать в ребенке с проблемами в обучении и поведении пациента с синдромом дефицита внимания и гиперак-тивности, соотнеся имеющиеся данные с приведенными выше критериями диагностики СДВГ. Безусловно, для окончательной постановки диагноза и подбора индивидуальной те-рапии необходим контакт с узкими детскими специалистами: психологом, психиатром, нев-рологом. Однако в дальнейшем именно врач общей практики дает советы по образу жизни, питанию ребенка, контактирует с его родителями и учителями, оценивает эффективность проводимых терапевтических мероприятий. Кроме того, в арсенале педиатра и семейного врача остаются такие средства коррекции, как витамины групп С и В, препараты омега 3 по-линенасыщенных жирных кислот и магния, средства нейрометаболической и ноотропной направленности, такие как гопантеновая кислота. Такая стратегия позволяет создать условия для созревания структур головного мозга, улучшения его функциональной активности, что способствует адаптации ребенка в семье и в детском коллективе.

Литература.

1. Громова О.А. Коррекция витаминного статуса при синдроме дефицита внимания с гипе-рактивностью / Громова О.А., Красных Л.М., Лиманова О.А. и др. // Вопр. совр. педиат-рии. – 2003. – Т. 2., № 4. – С. 33–39.
2. Гузева В.И. Опыт применения гопантеновой кислоты в сиропе у детей больных эпилеп-сией с когнитивными нарушениями и синдромом дефицита внимания и гиперактивности / В.И. Гузева, Д.Д. Коростовцев, М.Ю. Фомина и др. // Режим доступа: http://medi.ru/doc/a030505.htm.
3. Заваденко Н. Н. Гиперактивность и дефицит внимания в детском возрасте / Заваден-ко Н.Н. // М.: — 2005. – 256 с.
4. Заваденко Н.Н. Синдром дефицита внимания с гиперактивностью: выбор оптимальной продолжительности лекарственной терапии / Н.Н. Заваденко, Н.Ю. Суворинова // Журнал неврологии и психиатрии. – 2011. — № 10. – С. 28-32.
5. Квашнина Л.В. Гиперактивные дети: подходы к коррекции в педиатрической практике / Л.В. Квашнина, И.С.Майдан // Здоров’я України. – 2010. Режим доступа: http://health-ua.com/pics/pdf/PE_2010_1/6-7.pdf.
6. Морозова Е. А. Перинатальная патология мозга и ее неврологические последствия: СДВГ и эпилепсия / Морозова Е.А. // Лечащий врач. – 2011. — № 5. (http://www.lvrach.ru/2011/05/15435194/).
7. Cтуденикин В.М. Синдром дефицита внимания и гиперактивности (СДВГ) и диета / Cтуденикин В.М., Балканская С.В., Курбайтаева Э.М. и др. // Справочник педиатра. – 2007. — № 8. – С. 18–27.
8. Студеникин В. М. Синдром дефицита внимания и гиперактивности у детей: диагностика и лечение / В. М. Студеникин, С. В. Балканская, В. И. Шелковский // Лечащий врач. – 2010. — № 1. (http://www.lvrach.ru/2010/01/11755650/).
9. ADHD: Clinical practice guideline for the diagnosis, evaluation, and treatment of attention-deficit/hyperactivity disorder in children and adolescents / American Academy of Pediatrics’ Subcommittee on Attention-Deficit/Hyperactivity Disorder Steering Committee on Quality Im-provement and Management // Pediatrics. – 2011. – Vol. 128(5). – P. 1007-1022.
10. Barkley R. International Consensus Statement on ADHD / Barkley R. et al. // Clinical Child and Family Psychology Review. – 2002. – V 5. – P. 89–111.
11. Barkley R.A. Issues in the diagnosis of attention-deficit/hyperactivity disorder in children / Barkley R.A. // Brain Dev. – 2003. – V. 25. – P. 77-83.
12. Bush Functional neuroimaging of attention-deficit/hyperactivity disorder: A review and sug-gested future directions Bush G., Valera E.M., Seidma L.J. J. boil. Psychiatry. – 2005. – Vol. 57. – P. 1273–1284
13. Cott A. The orthomolecular approach to learning disabilities. San Rafael / Cott A. // Academic Therapy Publ. – 1977.
14. Getahun D. Recent trends in childhood attention-deficit/hyperactivity disorder / Getahun D., Jacobsen S.J., Fassettet M.J. et al. //  JAMA Pediatr. – 2013. – Vol. 167 (3). – P. 282-288.
15. Lange K.W. The history of attention deficit hyperactivity disorder / Lange K.W., Reichl S., Lange K.M., Tucha L., Tucha O. // Atten Defic Hyperact Disord. – 2010. – Vol. 2(4). – P. 241–255.
16. Schnoll R. Nutrition in the treatment of attention-deficit hyperactivity disorder: a neglected but important aspect / Schnoll R., Burshteyn D., Cea-Aravena J. // App. Psychophysical Feedback. – 2003. – V. 28. – P. 63-75.
17. Steer C.R. Managing attention deficit/hyperactivity disorder: unmet needs and future directions / Steer C.R. // Arch. Dis. Child. – 2005. — N 90 (Suppl.1). – P. 19-25.
18. Timimi S. A Critique of the International Consensus Statement on ADHD / Sami Timimi et al. // Clinical Child and Family Psychology Review. – 2004. – Vol. 7, No. 1.
19. Varley C. Diet and the behavior of children with attention deficit disorder / Varley C. // J. Am. Acad. Child Psychiatry. – 1984. – V. 23. – P. 182-185.
20. Visser S. Trends in the Parent-Report of Health Care Provider-Diagnosis and Medication Treatment for ADHD disorder: United States, 2003–2011 / Visser S., Danielson M., Bitsko R. et al. // J Am Acad Child Adolesc Psychiatry. – 2014. – Vol. 53(1). – P. 34–46.
21. Visser S.N. Convergent validity of parent-reported attention-deficit/hyperactivity disorder diag-nosis: A cross-study comparison / Visser S.N., Danielson M.L., Bitsko R.Het al. // JAMA Pedi-atr. – 2013. Режим доступа: 1-2. doi:10.1001/jamapediatrics.2013.2364.
22. What is Attention Deficit Hyperactivity Disorder (ADHD, ADD)? Режим доступа: http://www.nimh.nih.gov/health/topics/attention-deficit-hyperactivity-disorder-adhd/index.shtml.
23. Zuddas A. Behavioural and cognitive phenotypes of attention deficit hyperactivity disorder / Zuddas A., Cavolina P., Usala T. et al. // Neurodevelopmental disorders. – 2005. – P. 117-130.